Лесная мафия в Адыгее: стать лесопатологом за 48 часов!

Занимаясь расследованием незаконных рубок в Цицинском участковом лесничестве, я еще осенью прошлого года обратил внимание на одну из ключевых фигур в схеме нелегальной заготовки древесины в границах республиканских памятников природы «Массив самшита колхидского» и «Верховья рек Пшеха и Пшехашха» – лесопатолога  Бояршинова Юрия Владимировича.

Его фамилия и подпись мелькают на многих актах лесопатологического обследования лесных участков, включая и памятники природы, где впоследствии под видом санитарных произошли варварские рубки живых деревьев ценных пород. Конечно, не только он один назначал деревья в рубку, но его акты отличались большим количеством недочетов и ошибок, в т.ч. принципиальных. Когда, например, в рубку отводились усыхающие деревья, а не уже погибшие, как того требует режим памятников природы и лесохозяйственный регламент лесничества. И если по другим лесопатологам, приложившим руку к истреблению кавказских лесов, можно было определить, где те работают (филиалы Рослесозащиты в Республике Адыгея и в Тверской области), то в отношении Юрия Бояршинова пришлось погуглить в интернете.

Оказалось, что этот персонаж живет в Лабинске и работает кадастровым инженером со статусом индивидуального предпринимателя. Каким боком он влез в систему лесного хозяйства и кто ему в этом помог, я пока не знаю, но с 2017 года ИП Бояршинов Ю.В. стал регулярно делать по всему лесному фонду Адыгеи лесопатологические обследования. Причем не в рамках государственного мониторинга, а по заказам лесозаготовителей – арендаторов типа Александра Божко, директора АО «Цица».

Понятно, что кто платит, тот девушку и танцует. В задачи Бояршинова входило лишь грамотно оформлять акты лесопатологического обследования, обосновывая тем самым необходимость проведения выборочных санитарных рубок там, где просто так рубить нельзя. Чем он с успехом для собственного кармана и занимался.

Только в Цицинском участковом лесничестве им за 2 года были проведены лесопатологические обследования в 52-х выделах 11-ти кварталов на общей площади 802,3 га, в т.ч. в 30-ти выделах 6-ти кварталов особо охраняемых природных территорий на площади почти 500 га. И это только в одном лесничестве из девяти!  

Когда я запросил Управление лесами Республики Адыгея, на каком основании кадастровый инженер занимается лесопатологическими обследованиями, требующими специальных знаний, оттуда мне ответили, что всё в порядке. Мол, в начале 2017 года Бояршинов прошел подготовку на лесопатолога во Всероссийском институте повышения квалификации работников лесного хозяйства в г. Пушкино Московской области.

Меня этот факт, честно говоря, сильно удивил. Ведь, рассуждая логически, повысить можно только то, что уже есть. А у Юрия Бояршинова базовое образование было явно не лесохозяйственное, раз он землеустроительными делами занимался. И повышать ему было нечего (ноль, умноженный на любое число, дает только ноль), особенно в учебном заведении дополнительного образования для руководящих работников и специалистов лесного хозяйства.

Но на днях, ознакамливаясь в Отделе МВД по Майкопскому району с отказными материалами по нашим заявлениям о незаконных рубках, я увидел блеклую копию удостоверения о повышении квалификации Ю.В. Бояршинова. Из него я узнал, что наш «лесопатолог» действительно проходил курсы по повышению квалификации, но не как специалист-лесопатолог, а по программе «Государственное управление лесами. Реализация Федерального закона от 30.12.2015 №455-ФЗ «О внесении изменений в Лесной кодекс РФ в части совершенствования регулирования защиты лесов от вредных организмов».

Т.е. его учили не как правильно вредителей и болезни леса определять, а вдалбливали в голову 6 рабочих дней подряд (ровно 48 часов) нормы законодательства о защите леса от вредителей и болезней! Как это ему помогло разобраться в тонкостях лесопатологического мониторинга, я даже гадать не хочу, но с тех пор он стал считаться в Адыгее специалистом-лесопатологом.

Если в отношении чиновников из Управления лесами Адыгеи во главе с их начальником Рашидом Бельмеховым мне всё предельно ясно (коррупция, она и в Адыгее коррупция), то с полицией (особенно, если они – сотрудники отдела по противодействию коррупции) я до конца не разобрался. То ли они страдают кретинизмом, то ли вместо противодействия коррупции активно ей содействуют? Третьего быть не может, потому что порядочные и умные люди так себя не ведут, раз за разом отказывая в возбуждении уголовных дел там, где признаки незаконных рубок и коррупционных взаимоотношений лезут, как говорится, из всех щелей.

Валерий Бриних