Углеродные рынки как инструмент климатического финансирования

По своей природе углеродные рынки делятся на две группы – рынки, основанные на добровольном или принудительном ограничении выбросов парниковых газов (ПГ) от тех или иных источников путем установления соответствующих ежегодных квот (обычно с заданной тенденцией к снижению), и рынки, основанные на добровольных инициативах компаний и частных лиц по сокращению выбросов в атмосферу или по удалению из атмосферы ПГ путем реализации соответствующих проектов. В первом случае рыночным инструментом, который выпускается в обращение, являются разрешения на выбросы ПГ. Количество выпускаемых разрешений соответствует установленной на текущий год квоте на выбросы ПГ от регулируемых источников. Во втором случае в обращение выпускаются единицы сокращения выбросов, а их количество определяется результатами реализации соответствующих проектов. В обоих случаях номинал выпускаемых углеродных единиц равен обычно 1 тонне СО₂-эквивалента.

Разрешения на выбросы подлежат погашению по окончании года в зависимости от того, сколько выбросов ПГ от регулируемых источников произвел эмитент в течение года. Если выбросы ПГ превысили количество имеющихся у эмитента разрешений на выбросы, эмитент обязан заплатить штраф, а также компенсировать допущенное превышение в следующем году, отдав часть полученных (приобретенных) им в новом году разрешений на выбросы в погашение избыточных выбросов ПГ прошлого года. Если выбросы ПГ эмитента оказались меньше имеющегося у него количества разрешений, эмитент может сохранить неиспользованные разрешения и перенести их на следующий год. При этом владелец разрешений на выбросы вправе в любой момент продать их на свой риск без каких-либо ограничений. 

Единицы сокращения выбросов предназначены для продажи и служат инструментом поддержки проектов, направленных на сокращение выбросов в атмосферу и/или удаление из атмосферы ПГ. Главное требование к таким проектам – дополнительность. Смысл его в том, что для целей выпуска в обращение углеродных единиц засчитываются только такие действия, которые выходят за рамки установленных законодательством требований, не являются общепринятой и/или коммерчески (экономически) обоснованной хозяйственной практикой и не подпадают под действие каких-либо государственных или муниципальных программ поддержки проектов. Поскольку в результате продажи углеродных единиц инициатор проекта получает деньги за дополнительные сокращения выбросов (удаление из атмосферы) ПГ, правомерно рассматривать этот механизм как способ финансирования климатических проектов.

Хотя каждый из двух углеродных рынков функционирует по своим законам, между ними нет непроходимой стены. Наоборот, наблюдается тенденция к конвергенции двух рынков через различные мостики и переходники. Так, во многих национальных системах квотирования выбросов ПГ эмитентам разрешается полностью или частично погашать свои избыточные выбросы ПГ углеродными единицами, сгенерированными в результате реализации углеродных проектов. А действующая под эгидой ICAO Схема компенсации и сокращения выбросов ПГ от международных авиаперевозок CORSIA прямо обязывает авиакомпании приобретать на рынке углеродные единицы от реализации углеродных проектов для покрытия своих выбросов сверх установленного базового уровня (аналог квоты на выбросы).

Первый углеродный рынок был создан 20 лет назад в рамках Киотского протокола (КП) к Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК), чтобы побудить развивающиеся страны, не имевшие согласно КП установленных целей и обязательств по ограничению и сокращению выбросов ПГ, к действиям в этом направлении. Статья 12 КП давала возможность промышленно развитым странам (или уполномоченным компаниям из этих стран) инвестировать в проекты по сокращение выбросов ПГ на территории развивающихся странах и приобретать взамен специальные углеродные единицы (т.н. Сертифицированные сокращения выбросов, ССВ), которые признавались легитимными инструментами выполнения обязательств развитых стран по сокращению выбросов ПГ. Два других механизма КП, предусмотренные статьями 6 и 17, предназначались для того, чтобы организовать торговлю выбросами (фактически – сокращениями выбросов) между самими развитыми странами и помочь странам с переходной экономикой получить доступ к новым, низкоуглеродным технологиям и зеленым инвестициям.

Для России углеродный рынок представлял уникальную возможность заработать на борьбе с глобальным потеплением и привлечь масштабные инвестиции в низкоуглеродные технологии, сектора и виды экономической деятельности. Речь шла, прежде всего, о статье 17 Киотского протокола и о продаже т.н. Единиц установленного количества (ЕУК), особых углеродных единиц, выпускаемых в обращение исходя из установленного для страны ограничения на выбросы ПГ (т.н. Установленного количества), на десятки миллиардов долларов США.

Однако эта возможность не была использована. Создать механизм конвертации выручки от продажи ЕУК в «зеленые» проекты Россия не смогла, хотя свою помощь предлагали и международные финансовые организации (Всемирный банк), и правительства ряда стран, заинтересованных в покупке ЕУК, особенно США и Япония. Зато многие другие страны, в том числе Чехия, Эстония, Украина, воспользовались Схемой «зеленых» инвестиций и успешно торговали излишками своей национальной квоты на выбросы ПГ, пока это было возможно [The Doha Amendment. UNCC (2012) URL: https://unfccc.int/process/the-kyoto-protocol/the-doha-amendment (дата обращения: 08.09.2024)]

Впрочем, не обошлось и без некоторых перегибов [Kyoto emissions rights (AAUs) deals to date. Reuters (2010) URL: https://www.reuters.com/article/idUSLDE63R1MU/. Не все страны использовали вырученные за ЕУК средства целевым образом. В условиях разразившегося в 2008 году экономического кризиса некоторые страны направили эти средства на покрытие первоочередных бюджетных расходов, не связанных с реализацией «зеленых» проектов, и поплатились за это.

Как бы то ни было, потенциал «зеленого» развития тогда недооценили, хотя и сегодня, согласно принятым в России стратегическим документам, «зеленое» развитие рассматривается не как возможность для экономического роста, технического обновления и повышения уровня жизни, а больше, как угроза экономической безопасности.

Во втором периоде действия КП углеродной торговли не было совсем, так как многие проекты, реализованные в первом периоде, подверглись серьезной критике, в первую очередь, из-за сомнений, касающихся соблюдения принципа дополнительности. Основными критикуемыми проектами стали проекты по сокращению выбросов в атмосферу закиси азота, а затем начался пересмотр правил деятельности по торговле углеродными единицами, что в итоге привело к свёртыванию всего процесса.

В это время активно начинают появляться добровольные платформы по продаже углеродных единиц, работающие по принципу добровольных сокращений и добровольных обязательств, т.е. добровольный углеродный рынок формируется вне действующих систем регулирования выбросов ПГ по инициативе частных организаций на основе разработанных ими углеродных стандартов, позволяющих квалифицировать и регистрировать проекты как климатические и выпускать в обращение соответствующие углеродные единицы.

Наиболее известными добровольными углеродными стандартами, получившими признание и распространение в мире, являются The Gold Standard (GS) и Verified Carbon Standard (VCS), на долю которых приходится порядка 85% добровольного углеродного рынка, а также Американский углеродный реестр (American Carbon Registry, ACR), Резерв климатических действий (Climate Action Reserve, CAR) и Plan Vivo.

Теоретически углеродные кредиты символизируют уменьшение антропогенной нагрузки на климат (чаще всего за счет возобновляемой энергетики или защиты лесов), осуществляемое третьей стороной от имени и в интересах покупателя. На практике, однако, это происходит далеко не всегда. Исследования показывают, что многие особенно популярные у покупателей климатические проекты, используемые для генерации углеродных единиц и для компенсации выбросов парниковых газов крупнейшими эмитентами, имеют фундаментальные недостатки, они переоценивают (преувеличивают) климатический эффект и недооценивают (преуменьшают или игнорируют) причиняемый проектами вред. Согласно недавнему анализу Института Макса Планка, более 80% углеродных единиц, выпущенных по результатам реализации 2346 проектов, не представляют реальных дополнительных сокращений выбросов ПГ по сравнению с аналогичными проектами, реализованными вне механизмов углеродной торговли.

В то же время торговля углеродными офсетами стала восприниматься как относительно дешевая альтернатива реальному сокращению выбросов, дающая покупателям право на выброс. Анализ показывает, что компании-эмитенты выбросов ПГ в основном приобретали на рынке некачественные, дешевые углеродные единицы, более 85% из которых с высокой вероятностью не предоставляют реальных и дополнительных сокращений выбросов ПГ. Это лишний раз доказывает, что добровольный углеродный рынок не является на сегодняшний день эффективным инструментов смягчение изменений климата.

Одним их проявлений этого стали громкие скандалы, в центре которых в последнее время оказались крупнейшие участники добровольного углеродного рынка. Так, Verra и South Pole были уличены в многократном завышении результатов реализованных ими лесных проектов, а такие крупные компании-эмитенты, как Shell, TotalEnergies и KLM подверглись жесткой критике (вплоть до судебных исков и административных взысканий) за использование некачественных углеродных единиц для маркировки производимой ими продукции как «зеленой» и за нарушение закона о защите прав потребителей в связи с маркетингом компенсации выбросов CO₂.

Отдельно следует отметить грандиозный скандал с выпуском в обращение необеспеченных углеродных единиц (т.н. единиц сокращения выбросов вверх по цепочке поставок, UER) на сумму 4,5 млрд евро в рамках действующей в Германии системы регулирования выбросов ПГ от деятельности топливных компаний. Согласно заявлению Федерального агентства по окружающей среде Германии (UBA), из 66 китайских проектов, квалицированных для целей выпуска UER, 45 проектов не являются новыми, т.е. были реализованы в прошлом или на давно существующих объектах, либо вообще не были реализованы, а существуют только на бумаге. Еще 11 проектов вызывают серьезные сомнения, а расследования в отношении остальных 10 проектам на момент публикации заявления UBA еще не были завершены.

Новым ударом по углеродному рынку стало судебное преследование бывшего руководителя компании C-Quest Capital Кеннета Ньюкомба (Kenneth Newcombe), которого обвиняют в мошенничестве с продажей углеродных единиц от проектов замены кухонных плит в Африке и Юго-Восточной Азии на сумму 100 млн долларов США и в предоставлении заведомо недостоверной информации о результатах реализации этих проектов. Жертвами этой аферы среди прочих оказались компании Shell и BP, которые купили углеродные кредиты C-Quest Capital и использовали их для компенсации своих выбросов ПГ.

Проекты замены кухонных печей являются одними из самых популярных на рынке. Идея состоит в замене используемого в плитах традиционного неэкологичного топлива (древесина, парафин или керосин) на более чистые виды топлива, что должно, по замыслу, уменьшить выбросы в атмосферу загрязняющих веществ, улучшить здоровье местного населения и предотвратить вырубку лесов, а значит, и выбросы в атмосферу углекислого газа. Однако исследования показывают, что в этих проектах углеродный эффект завышался в среднем примерно в 10 раз. В результате Ньюкомбу грозит до 20 лет тюрьмы, а компания Verra, по стандартам которой валидировались и верифицировались указанные проекты, приостановила 27 зарегистрированных ранее проектов замены кухонных плит и заявила о намерении аннулировать выпущенные под них углеродные единицы.

Подобные скандалы являются одной из причин, почему до сих пор не работаю рыночные механизмы по статье 6 Парижского соглашения. Все опасаются наплыва низкокачественных углеродных единиц низкого качества и дискредитации углеродного рынка как инструмента декарбонизации экономики и достижения целей Парижского соглашения.

С принятием в 2021 году Net-Zero-стандарта SBTi отказалась от валидации целей компаний, если их достижение предполагает компенсацию выбросов ПГ за счет углеродных единиц. Климатические проекты допускаются только за рамками «цепочки создания стоимости», а также для нейтрализации остаточных (неустранимых) выбросов ПГ после достижения научно-обоснованных целей сокращения выбросов. Вслед за этим бизнес начал проявлять недоверие к углеродным кредитам. Согласно опросу ВЭФ и Bain & Company, проведенному в конце 2022 г., 40% корпоративных респондентов выражали обеспокоенность «репутационными рисками», связанными с углеродными проектами.

С принятием в 2021 году Net-Zero-стандарта SBTi отказалась от валидации целей компаний, если их достижение предполагает компенсацию выбросов ПГ за счет углеродных единиц. Климатические проекты допускаются только за рамками «цепочки создания стоимости», а также для нейтрализации остаточных (неустранимых) выбросов ПГ после достижения научно-обоснованных целей сокращения выбросов. Вслед за этим бизнес начал проявлять недоверие к углеродным кредитам. Согласно опросу ВЭФ и Bain & Company, проведенному в конце 2022 г., 40% корпоративных респондентов выражали обеспокоенность «репутационными рисками», связанными с углеродными проектами.

В 2022-2023 гг. крупнейшие потребители углеродных кредитов Shell, Nestlé, EasyJet и Fortescue Metals Group стали снижать объемы закупок. В итоге, достигнув пика в 2021 году, к 2023 году объем продаж углеродных единиц на рынке рухнул почти в 4 раза – с 516 млн тонн СО2-экв. до 111 млн тонн СО2-экв. (см. Рис. 1), а в денежном эквиваленте – почти в 3 раза, с 2,1 млрд долларов США до 723 млн. долларов США (см. Рис.2).

Еще одной большой проблемой углеродного рынка является значительный дисбаланс между спросом и предложением. Согласно данным Ecosystem Marketplace, выпуск углеродных единиц стабильно превышает количество углеродных единиц, используемых эмитентами для компенсации выбросов ПГ (см. Рис. 3)

В то же время существуют вполне успешные примеры использования углеродных офсетов в регулируемых схемах торговли выбросами. Например, в рамках калифорнийской СТВ, кроме разрешений на выбросы, организации-эмитенты могут для обеспечения своих выбросов использовать (в определенных пределах) офсеты, выпускаемые в обращение по результатам реализации климатических проектов, таких как, например, лесные проекты, проекты по улавливанию шахтного метана, проекты по сокращению выбросов метана от выращивания риса и некоторых других. При этом заявители проектов должны доказать, что заявленный ими проект приносит выгоду Калифорнии, даже если он реализуется за пределами штата.

Другим удачным примером является утвержденная ИКАО Система компенсации и сокращения выбросов диоксида углерода для международной авиации (CORSIA), которая допускает возможность компенсации выбросов ПГ от международных авиаперелетов с помощью углеродных единиц, обращающихся на добровольном рынке, при условии аккредитации соответствующих углеродных стандартов в соответствии с требованиями ИКАО.

В первый период действия CORSIA было аккредитовано 8 добровольных углеродных стандартов, которые авиакомпании могли использовать для компенсации избыточных выбросов ПГ за 2021-2023 гг.  На втором этапе правила стали жестче, и на данный момент для компенсации выбросов ПГ за 2024-2026 гг. аккредитованы только 2 программы.

Позитивным знаком для дальнейшего развития углеродного рынка стало недавнее заявление SBTi о том, что качественные углеродные единицы можно будет более широко использовать для нейтрализации выбросов ПГ и достижения за счет этого установленных целей по сокращению выбросов ПГ. По оценкам BNEF, в перспективе спрос на углеродные единицы может достичь 5,9 млрд тонн в год, цены – вырасти до 243 долл. США за тонну, а годовой оборот – превысить 1,1 трлн. долл. США (см. Рис. 4).

Для консолидации добровольного углеродного рынка на новом этапе, а также для повышения его прозрачности и эффективности была создана специальная инициативная группа – Taskforce on Scaling Voluntary Carbon Markets (TSVCM), в рамках которой был разработан единый углеродный стандарт (Core Carbon Principles) для повышения ликвидности рынка (в том числе создание вторичного рынка) и для повышения доверия к использованию углеродных единиц в качестве инструмента компенсации (нейтрализации) выбросов ПГ.

Этой же цели служит новая международная инициатива Voluntary Carbon Markets Integrity Initiative (VCMI), которая призвана гарантировать, что добровольные углеродные рынки вносят значительный, измеримый и позитивный вклад в достижение целей Парижского соглашения и способствуют устойчивому развитию. Важно подчеркнуть, что углеродные единицы VCMI не учитываются покупателями как сокращения выбросов для достижения, заявленных ими целей по декарбонизации, что подход соответствует вышеуказанной позиции SBTi. Инициатива VCMI носит рекомендательный характер, но уже сегодня на нее ориентируются многие участники добровольного углеродного рынка.

Новые инициативы и законодательные требования задают новые условия и ограничения для операций на углеродных рынках и смещают общий рыночный тренд с оппортунистического использования углеродных единиц компаниями-эмитентами по принципу «числом поболее, ценою подешевле» в сторону превращения глобального углеродного рынка в своего рода венчурный инструмент для поддержки прорывных, инновационных проектов по сокращению выбросов в атмосферу и удалению из атмосферы парниковых газов, например проекты по прямому улавливанию углерода (DAC), по улавливанию, хранению и использованию углерода (ССS и CCUS), удалению и хранению углерода из биомассы (BiCRS), минерализации углерода, по удалению углерода из океана и т.д. В данном случае углеродные единицы становятся инструментом вознаграждения за риск реализации таких проектов.

Еще один фактор, который делает привлекательными дорогостоящие и сложные в реализации углеродные проекты – это производство и продажа на рынке сопутствующих товаров (by-products). На сегодняшний день целый ряд отраслей используют углекислый газ в качестве сырья для производства продукции. Это производство удобрений, добыча нефти (закачка СО₂ в пласт для повышения нефтеотдачи), производство продовольственных товаров (сода и газированные напитки), медикаментов и т.д. Прогнозируется, что в период до 2030 года мировой спрос на углекислый газ будет расти с темпом более чем 7% в год. 

МЭА выделяет несколько перспективных областей использования улавливаемого углекислого газа:

• Синтетическое топливо: углекислый газ в сочетании с водородом, полученным из экологически чистых источников, может использоваться в качестве сырья для различных типов жидкого топлива. Например, сжигание этого топлива в самолетах обеспечит существенные климатические преимущества по сравнению с традиционным керосином. Использование синтетического топлива также может сократить выбросы парниковых газов от морских судов.
• Химикаты: углекислый газ может быть использован для замены ископаемого сырья в ряде повседневных материалов, включая пластик, волокно и синтетический каучук. Климатические преимущества сохранятся до тех пор, пока материал не разложится, гарантируя, что углекислый газ останется изолированным в конечном продукте.
• Строительные материалы: углекислый газ может быть использован для замены различных ресурсов на многочисленных этапах производства строительных материалов, тем самым изолируя его на неопределенный срок. Одним из наиболее перспективных применений может стать замена воды, используемой в традиционных бетонных смесях.
• Биотопливо: Некоторые компании используют углекислый газ для ускорения роста живых организмов, таких как водоросли, которые затем можно было бы сжигать в качестве топлива. Климатические преимущества могут быть существенными, особенно если углекислый газ, выделяемый при сжигании биотоплива, сам по себе будет уловлен.

Но для венчурных проектов нужна соответствующая финансовая инфраструктура, нужна ликвидность, нужна развитая система страхования рисков и возможных потерь, нужны финансовые резервы, нужна профессиональная независимая экспертиза – в общем, все то, что делает риск разумным и экономически оправданным. Если все так и будет, то углеродные рынки будут постепенно эволюционировать в сторону венчурных проектов, а углеродные единицы трансформируются из спекулятивного инструмента в инструмент венчурного финансирования инновационных проектов, направленных на сокращение выбросов ПГ в атмосферу и на увеличение изъятия (удаления) ПГ из атмосферы. И тогда настанет время расцвета углеродных рынков.

Учитывая все вышесказанное, Россия, претендующая на роль лидера в климатической повестке среди стран БРИКС, должна, в первую очередь доработать собственную систему углеродного регулирования, так как она объективна не доработана в соответствии с международными стандартами. Речь идет и о системе квотирования выбросов, системе валидации и верификации, требованиях к климатическим проектам и т.д.   

Странам БРИКС следует серьезно подойти к созданию пула методик и процедуре взаимного признания органов валидации и верификации. И тогда БРИКС может стать современным примером венчурного углеродного рынка, где, например, такие страны как Бразилия, Китай и Россия смогли бы реализовывать лесные проекты по наблюдению за состоянием собственных лесов совместно, используя спутниковое наблюдение, чтобы избежать проблем, с которыми уже столкнулись, из-за ручного расчета выбросов, а также ряд других инновационных проектов. Нужно оценить объем инвестиций и составить реальный прогноз сокращения выбросов до 2050 года. Таким образом, при условии использования правильных финансовых инструментов, добровольный углеродный рынок сможет стать серьезным венчурным механизмом.  

Литература

1. State of the Voluntary Carbon Market, 2024
2. CORSIA Eligible Emissions Units. ICAO. URL: https://www.icao.int/environmental-protection/CORSIA/Pages/CORSIA-Emissions-Units.aspx
3. The Core Carbon Principles. Carbon Credits. URL: https://carboncredits.com/the-core-carbon-principles/
4. The Doha Amendment. UNCC (2012) URL: https://unfccc.int/process/the-kyoto-protocol/the-doha-amendment
5. The growing signs of trouble for global carbon markets. MIT Technology Review (2023) URL: https://www.technologyreview.com/2023/11/02/1082765/the-growing-signs-of-trouble-for-global-carbon-markets/
6. Science Based Targets initiative. https://sciencebasedtargets.org/resources/files/Net-Zero-Standard.pdf
7. Probst, B.S., Toetzke, M., Kontoleon, A. et al. Systematic assessment of the achieved emission reductions of carbon crediting projects. Nat Commun 15, 9562 (2024). https://doi.org/10.1038/s41467-024-53645-z URL: https://www.nature.com/articles/s41467-024-53645-z (дата обращения: 17.12.2024)
8. Trencher, G., Nick, S., Carlson, J. et al. Demand for low-quality offsets by major companies undermines climate integrity of the voluntary carbon market. Nat Commun 15, 6863 (2024). https://doi.org/10.1038/s41467-024-51151-w URL: https://www.nature.com/articles/s41467-024-51151-w (дата обращения: 17.12.2024)
9. Faulty Credits Tarnish Billion-Dollar Carbon Offset Seller. Bloomberg (2023)
10. Probst, B.S., Toetzke, M., Kontoleon, A. et al. Systematic assessment of the achieved emission reductions of carbon crediting projects. Nat Commun 15, 9562 (2024). https://doi.org/10.1038/s41467-024-53645-z URL: https://www.nature.com/articles/s41467-024-53645-z (дата обращения: 17.12.2024)
11.   Trencher, G., Nick, S., Carlson, J. et al. Demand for low-quality offsets by major companies undermines climate integrity of the voluntary carbon market. Nat Commun 15, 6863 (2024). https://doi.org/10.1038/s41467-024-51151-w URL: https://www.nature.com/articles/s41467-024-51151-w (дата обращения: 17.12.2024)
12.   Faulty Credits Tarnish Billion-Dollar Carbon Offset Seller. Bloomberg (2023) URL: https://www.bloomberg.com/news/features/2023-03-24/carbon-offset-seller-s-forest-protection-projects-questioned (дата обращения: 08.09.2024)
13.   Environmentalists sue Dutch airline KLM for 'greenwashing'. LSE (2022) URL: https://www.lse.ac.uk/granthaminstitute/news/environmentalists-sue-dutch-airline-klm-for-greenwashing/ (дата обращения: 08.09.2024)
14. Germany’s €4.5 billion carbon offset fraud. REDD-Monitor (2024) URL: https://reddmonitor.substack.com/p/germanys-45-billion-carbon-offset(дата обращения: 08.09.2024)
15.   Помимо работы в C-Quest Capital Ньюкомб более 15 лет, с 2007 по 2023 гг., был членом совета директоров компании Verra, работал во Всемирном банке и Goldman Sachs.
16.   Ex-carbon offsetting boss charged in New York with multimillion-dollar fraud. The Guardian (2024) URL: https://www.theguardian.com/environment/2024/oct/04/ex-carbon-offsetting-boss-kenneth-newcombe-charged-in-new-york-with-multimillion-dollar (дата обращения: 04.10.2024)
17.   Science Based Targets initiative — ведущая инициатива в области стандартизации корпоративных целей по сокращению выбросов парниковых газов. Ее основной стандарт сейчас применяют 8 420 компаний, и их число неуклонно растет.
18. The growing signs of trouble for global carbon markets. MIT Technology Review (2023) URL: https://www.technologyreview.com/2023/11/02/1082765/the-growing-signs-of-trouble-for-global-carbon-markets/ (дата обращения: 08.09.2024)
19.   См. State of the Voluntary Carbon Market, 2024
20. CORSIA Eligible Emissions Units. ICAO. URL: https://www.icao.int/environmental-protection/CORSIA/Pages/CORSIA-Emissions-Units.aspx(дата обращения: 08.09.2024)
21.   Mega Boost for Carbon Offsets Market Seen from SBTi Easing. Bloomberg NEF. URL: https://about.bnef.com/blog/mega-boost-for-carbon-offsets-market-seen-from-sbti-easing/ (дата обращения: 08.09.2024)
22. The Core Carbon Principles. Carbon Credits. URL: https://carboncredits.com/the-core-carbon-principles/ (дата обращения: 08.09.2024)

М. Юлкин, Е. Депова

P.S. Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов